Судя по времени написания, это произведение было в ряду тех, что заложили основы будущего направления постапокалиптической литературы, которое буйным цветом расцвело спустя почти столетие. Но сама по себе эта повесть представляет из себя скорее некую зарисовку, чем полноценную книгу. Слишком все поверхностно.
Автор общими штрихами обрисовывает мир после катастрофы, используя для этого рассказ старика Грэнсэра, главного героя повести. Он вспоминает свою молодость и рассказывает внукам о том, как 60 лет назад человеческий мир пал перед стремительно распространявшейся болезнью, которую называли алой чумой. Прекрасное название для смертоносной угрозы. Лицо зараженного покрывается алыми пятнами и счет оставшейся жизни идет на часы. Человечество обречено и выживают считанные единицы.
Но героев здесь особо нет. Несколько человек, внуки и сам старик — это абсолютно картонные персонажи, которые скорее играют роль декораций, чем реальных людей. Можно представить себе ситуацию, когда спустя 60 лет после чумы, где-то внезапно заработал граммофон, на пластинке которого был записан рассказ о произошедших событиях. И вот мы случаем его, рисуя перед глазами картины прошлого этого мира. Оставаясь безучастными наблюдателями.
Стоит ли ругать за все это данную повесть? Мне кажется нет. Ведь она была одной из первых. Легко судить о прошлом, стоя на плечах гигантов. Но ведь без них не было бы того, что мы имеем сейчас. Поэтому ознакомиться с «Алой чумой» стоит, но рассчитывать на что-то особенное — нет.