Этот фрагмент совсем не будет касаться моей интернет-жизни. Скорее наоборот, это будет эхо из далекого прошлого, из моего детства.
Да, я родился в Припяти. Это городок атомщиков, расположенный рядом с Чернобыльской атомной электростанцией (ЧАЭС). Возможно у кого-то может возникнуть вопрос — почему же станция Чернобыльская (хотя город Чернобыль расположен заметно дальше, чем Припять), а не Припятская? Ответ очень прост — когда станция планировалась и начинала строиться — Припяти еще не было. Она строилась по сути одновременно со станцией, как город-спутник.
Дальше будут некоторые мои воспоминания, перемешанные с воспоминаниями моих родных, которые мне потом многое рассказывали о тех или иных событиях. В итоге мне зачастую сложно определить, где мои воспоминания, а где картинки, нарисованные воображением, при прослушивании таких историй.
Наша семья, как и многие в Союзе успела немало поколесить по стране. Но в итоге она временно поселилась на юге Беларуси, где папа и узнал о том, что строится новый город — Припять, рядом с будущей электростанцией. Он поехал туда, посмотрел на довольно живописное место, где еще мало что было построено, только колышками размечены будущие места строительства и поинтересовался, не нужны ли строители. Которые естественно были нужны. Вот так он принял участие в постройке города и затем наша семья там и поселилась. Как тогда казалось — надолго. Наконец-то нашли подходящее место.
Но не тут то было. В 1986 году произошла авария на ЧАЭС, с последующей эвакуацией города и прилегающих территорий.
Тут уже начинают появляться некоторые мои воспоминания. Я помню отдельные фрагменты того периода. Помню как за мамой зашли ночью (она была кем-то в штабе гражданской обороны). Скорее всего это была ночь с субботы на воскресенье (с 26 на 27 апреля), так как именно тогда принимали решение об эвакуации и начинали к ней готовиться. И вот я помню как не спал, а сидел на диване или кровати, после того как мама ушла.
Эвакуация это было серьезное мероприятие. Город с населением около 50 тыс. надо было срочно вывести, где-то разместить. И всё это в условиях угрозы радиации.
Когда уже с утра знали о грядущей эвакуации, папа пошел в гараж за Москвичом, но туда не пропускали и машины не выдавали. Что было неудивительно, для эвакуации к городу и в город согнали больше 1000 больших автобусов. Естественно, что частный транспорт только путался бы под ногами.
Мама участвовала в организации эвакуации, помогала грузить людей по автобусам. При этом стоит помнить, что объявляли, будто эвакуация проводиться сроком на неделю (везде пишут на три дня, но мне почему-то запомнилась неделя), поэтому с собой рекомендовали брать только личные и самые необходимые вещи.
Я помню как смотрел на погрузку людей по автобусам, по крайней мере тех, что были с нашего дома. В процессе участвовала мама.
И вот так получилось, что из-за этого мы еще были в городе, когда большая часть уже выехала или выезжала, большая часть автобусов уже ушла. Папа снова пошел в гараж и на этот раз машину взять разрешили.
Следующее, что я помню, это как оборачиваюсь на заднем сидении и смотрю назад, на город, который остается позади. Мы как раз подъезжаем к выезду из города, я вижу Проспект Ленина, который больше похож на бульвар, с рядами деревьев и тротуаром посередине. Потом еще не раз я его видел и на кадрах хроники и на различных фотографиях. Центральная улица города как никак.
Потом еще были проверки на КПП, где дозиметрами проверяли машину и нас. А я был довольно мелким и почему-то страшно боялся дозиметристов в химзащите с их страшными длинными дозиметрами.
Людей расселяли кого куда — по санаториям, пионерлагерям, кто-то ехал к родственникам. Так поступили и мы. Сначала несколько месяцев жили у папиных родственников в селе, потом у маминых.
Вот только папа практически сразу же вернулся в Припять, чтобы сначала участвовать в ликвидации аварии, потом участвовал в строительстве саркофага. И в итоге проработал на станции с 86 по 89 год.
Сейчас много рассказывают, как туда едва ли не принудительно людей загоняли. Не знаю, вполне вероятно что и такое было, особенно если брать военных. Но точно знаю, что большинство туда шли добровольно. По каким причинам? По разным. Платили там хорошо. Это факт. И за этим тоже шли. А что такое радиация мало кто себе представлял. Но шли и потому что надо было. Сейчас многим этого не понять, потому что люди сейчас совсем другие.
А мы что — нам в 1987 дали квартиру в Киеве на Троещине, молодом районе, где тогда поселилось много эвакуированных. Мы приехали туда с двумя пластиковыми пакетами каких-то вещей и одежды. В голую квартиру. Это всё, что у нас осталось из прошлой жизни. Потом мама с папой еще ездили пару раз в Припять, чтобы забрать кое-какие вещи, но это всё были мелочи. Ничего крупного. Всё нужно было покупать заново. От одежды до мебели. За квартиру и вещи вроде бы даже давали какую-то компенсацию, но не сказать, что сильно большую, учитывая что у нас не осталось по сути ничего. Кроме машины, но и она протянула недолго. Буквально через год после аварии, когда мы уже жили в Киеве, одним прекрасным утром она просто не завелась. И её забрали куда-то как радиоактивный металлолом.
Киев я уже хорошо помню, так как стал постарше. Да и приключений там хватало, как детских, так и других. Эвакуированным были некоторые привилегии, например, купить мебель вне очереди (да, это уже была Перестройка и начались или продолжились различные проблемы с товарами). За это местные киевляне часто на нас посматривали искоса.
В общем как видно выше — Припять я, к сожалению, помню очень слабо в силу возраста. И то преимущественно только самое «яркое» событие — аварию и последующую эвакуацию.
Если вы желаете узнать более детальную информацию о Припяти, можете посмотреть мой учебный онлайн курс «Припять. История города-призрака» на Степике.